Черная гора, Виноградов

Охотясь за дичью, домнул Йоне Триеску попал из валахского города в Карпаты. Очень понравился ему этот край и надумал здесь владычествовать. Первым делом привел сюда слуг и приказал построить на горе дворец. Камень за камнем росли стены замка, а чтобы крепко держался, камни обливались свежегашеной известью. Кто-то стороил, кто-то плотничал, а кто-то окна и двери готовил, пол чинил.

Красивый получился замок. Пану Триеску мог позавидовать не один барон или граф. Оттуда были видно далекие горы и пастбища, и сколько господин видел, столько и присвоил еще ничьей земли. Проходили годы. Домнул Триеску обжился здесь. И горы и горной долины назвал по-своему, по-валахски: Менчул, Думен, Унгуряска, Доляска, Веденяска, Герешаска, Шаса, Рогнеска... Так они называются и доныне.

Жилось домнулу, как у бога за пазухой: охотился на зверя, рыбку ловил, любовался пейзажами. Между тем слуги выпасали на горных лугах тысячи коров, овец и лошадей... А когда приближалась зима, пан возвращался в свое имение в городе, слуги сгоняли скот, а в городе уже ожидали купцы. Как-то узнал Триеску, что между горами, в долинах, начинают селится люди. Они убегали сюда из галицких сел, от польской шляхты. Начал пан заходить в поселение и вместе со своими поплечниками забирал скот. А если же кто-то отказывался забивали палками до смери.

В роскошах жил домнул, но и роскоши не роскоши без женской ласки. И хоть был старым, а посылал слуг за самыми красивыми девушками. Иногда и сам отправлялся на такую охоту. Встретит красивую девушку, схватит ее на коня — и вихрем в горы, к замку. Но были гуцулки, которые не поддавались барскому произволу. Таких дедуган сначала брал силой, а тогда замыкал в подземелье. Навсегда.

Так вот, в одном из сел жила девушка Аленка, она была настолько привлекательна, что даже солнце останавливалось, чтобы полюбоваться ею. Матери у нее не было. А отец, зная о барских прихотях, берег дочь. Прятл ее. Но Триеску прослышал и о ней. Несколько суток караулили барские слуги, не похитили ее. Когда отец заметил, что дочки нет, сразу поныл где она, — недаром же барские слуги так часто рыскали около села. И пошел несчастный отец советоваться с людьми, что ему делать. А люди думали, думали да и такое себе надумали: раз уже от беды убегали, и не убежали, а теперь уже убегать некуда. И стали готовиться, чтобы уничтожить замок. Вооружились косами, вилами, топорами, кольями, и направились ночью в горы.

Домнул Йоне Триеску не ожидал нападения. Ведь все вокруг знали, что замок охраняется… Но повстанцы уже выбили ворота. Начался большой бой — и в замке, и около него. А когда битва закончилась — солнцеуж в зените было. На горе, лежали много погибших, кровь ручейками стекала в реки. Повстанцы победили. Из темных подвалов выпустили невольников, которые еще томились и выполняли непосильную работу. Домнула нашли в одном из залов. Перед ним лежала убитая красавица. Зарыдал над ней несчастный отец и долго оплакивал ее.

А крестьяне между тем звершили суд над паном: как ни просился, привязали его к столбу, облили смолой и подожгли. Горел и замок. Черный дым стелился по земле, которая уже и так почернела от крови человеческой. Сгорело все, лишь камни остались. Черные, как уголь. И ту гору на востоке Карпат назвали гуцулы Черной горой. И песня о ней сохранилась:

Черная гора не пахана

Лишь трупами засеяна

Лишь трупами засеяна

И кровью полита.

А кто бывает на Черной горе, рассказывает, что и сейчас слышен стон Аленки, которая там погибла. Позже у ее подножия построили замок Канко.