Фанчиково, путеводитель по городу

Там, где в настоящее время село Фанчиково, когда-то был пустырь. Где-то там, на высших местах, пахалось и сеялось. А о заболоченных кусники земли никто не думал. Заросшие терном и боярышником низины были настоящим раем для лисок и зайцев. Раз, дважды на год здесь появлялись кочии больших господ, которые приезжали на ловы, а другим временами зверье жило, как ей любило. Были тогда еще мало людей, поэтому земли было больше, как нуждалось. Кому бы спало на мысль делать на мокром затерненому пустыре, когда хватало участков, которые давали хороший урожай.
Неподалеку от Малой Тиссы было очень большое поле, заросшее
камышом, осокой и оситняком. В народе поле называлось Дубитово. Тысячи диких гусей и уток из года в год здесь гнездились, никто их не тревожил. Узкими тропинками, которые проложили сами, бегали они между высоким камышом цапли, а во время миллионоголосого лягушачьего концерта почтенно, достойно, как будто паны по своей усадьбе, прохаживались красноногие аисты. Дубитово было своим маленьким миром на замле.
Шли годы. Количество людей увеличивалось. Пахотные поля распадались на более мелкие. Пришлось брать в руки кирку. Наступил конец зарослям на этом диком месте. Но и этого было не достаточно, люди отвели каналами воду, и нигде стало жить водоплавающей птице. Шаг за шагом Дубитово превратилось в пахотную землю.
Спокойно люди пахали, волокли, засевали, собирали урожай. Но труднее всего было бороновать. Чтобы лучше измельчать тугую торфянистую почву требовался груз. Становиться на бороны самим было опасно, бороны временами наскакивали на большие грудки. Поэтому грузами чаще всего служили затвердевшие большие грудки земли. Однако они при подскоках борон быстро дробились. А камня не было далеко широко в околице.
Но случилось так, что на совсем забытом, запущенном месте, где поводные воды стекались в Тису, один хозяин нашел в грязи большой камень. И был он так тяжел, что двое мужчин еле-еле вытянули из ямы. Камень оказался не совсем обычным, — странно обтесанным. Когда из него счистили грязь, стало хорошо видно, что камень своими вормами напоминает зверька. Правда, ноги были отбиты, голова тоже. Долго разглядывали фанчикивцы и сошлись на том, что это коза, которая почему-то окаменела. На отбитой голове хорошо узнавалось место, где когда-то были рога.
Осмотрели люди необычный камень несколько раз и забыли о нем. Только хозяин, который бороновал на Дубитове, вспоминал о каменной козе. Ложил ее на борону, чтобы после работы скинуть на обочину, откуда ее сосед возьмет если понадобиться на свое поле.
И странствовала каменная коза на боронах годами, по всем дубитивским полях. Зимой отдыхала где-то под снегом, и так до новой весны.
Но как-то приехал в Фанчиково странно одетый мужчина в длинных чулках, кожанке с костяными пугвицами и острой шляпе с пером на голове . Что-то говорил, только слово-два поняли фанчковцы с рассказа, да и то только бывшие солдаты. Хочет гость чего-то, но что ищет здесь, так и не поняли. Только через несколько дней, когда тот выучил несколько слов, выяснилось, что пришел он аж из Тирольской земли. А пришел потому, что вычитал из старых книг, будто где-то в этих краях должен быть выточенный из камня звереныш на подобие козы. Люди подсмеивались из тщеславного господина, что ради камня такой путь одолел. Наконец сошлись на том, что это безумец, и сказали, что такой камень как раз в Фанчикове.
Как услышал такое чужестранец, аж глаза у него заблестели:
— Где, а как к нему идти? — выспрашивал спешно.
А люди посмеивались.
«Там, на Дубитове! Недалеку от воды! Давно уже там! Лет десять прошло, как ту козу таскаем на боронах!»
Указали чужестранцу, где искать, и он направился туда.
«Безумец, все-таки безумец!» — смеялись фанчиковцы, но из любопытства направились следом.
Когда разнеслось по полям, что глуповатый чужестранец интересуется каменной козой, все бросили работу и обступили его.
Каменная коза как раз лежала на бороне одного хозяева. Чужестранец с помощью двух крестьян осторожно снял ее, осмотрел с левой стороны, перевернул, опять осмотрел, простучал. Глаза у него горели, как у больного лихорадкой, руки дрожали. Сошкреб он с козы остатки грязи — за ухом, на голове, с места, где когда-то были рога. Долго рассматривал козу. Оглядываясь на собравшихся, вытирал вспотевший лоб и что-то бормотал. Это было забавно. А когда вытянул нож и заботливо обшкриб всю грязь под хвостом у козы, то уже было смеху, аж за животы люди хватались.
Но смех прервался, будто его отсекли, когда чужестранец после нескольких тщетных поыток все-таки загнал палец в козу, а другой рукой быстро ухватил ее между обрубками передних ног. Из щербины, которая там появилась, вынул маленький ключ. Заботливо очистил пальцем дуло в ключике, двигал ключик в обнаруженное отверстие, ударил палкой и...
Теперь уже никто не смеялся. Тяжелое тело каменной козы с ударом резко вздрогнуло, треснуло по всей длине и открылось, как ларец. Но это уже было для слишком крестьян. Они испугались и убежали. Только несколько самых отважных остались, пораженные, что нутро козы наполнено золотыми деньгами. Монеты блестели, аж глаза разбегались. Чужестранец дал каждому по монете, другое золото быстро собрал в мешок и исчез в недалеком лесу. Еще долго фанчиковские хозяева брали каменную козу грузом на бороны, но та была уже легковата. И вскоре она износилась.
— Похудела! – вздыхали крестьяне и грустно качали головами.