Замок в Шаровке, Шаровка

Первый фундамент здания в Шаровке был заложен еще в 1700 г. неким помещиком Ольховским. Этот необычный белый замок трижды перестраивался разными владельцами в различных архитектурных стилях. Последним владельцем замка был немецкий барон Леопольд Кениг. 

Легенда о последнем владельце 

В Украине немецкого барона настигла любовь к местной девушке, имя которой история не сохранила. Говорят, что ее часто называли просто Барышня. 

Безумно богатый по тем временам барон владел тремя заводами — конным, сахарным и кирпичным, но не имел счастья в любви. Долго он ухаживал за Барышней, дабы она согласилась стать его женой — сама, а не по воле своих родителей. Однако судьба распорядилась иначе: Леопольд сердце молодой Барышни не затронул, но по настоянию родителей девушка все же согласилась стать его женой. 

На свадьбу приехали артисты из Питера, выступали циркачи, танцевал балет. А гости, когда увидели всю красоту белого замка, так и назвали его — «Белый Лебедь». Он возвышался над озером, простирая к воде белые крылья, а в его тени, словно ангелы, спокойно плавали белые лебеди. 

После свадьбы молодая стала привыкать к супругу, всячески помогая ему в работе. Она заботилась о детях шаровского училища — благодаря ей более 90 учеников каждое утро получали горячие завтраки. На своих заводах Леопольд Кениг стремился достичь европейского уровня: выплачивал пенсии, льготы, содержал свой медицинский персонал, библиотеки, приглашал учителей для обучения крестьянской молодежи. 

Кениг много трудился, но всего важнее для него было угождать и потакать капризам Барышни. Зная, как она любила цветы, он построил огромные теплицы и следил, чтобы каждое утро прислуга по всему замку расставляла свежие букеты с росой на лепестках. 

Но, к несчастью, как ни старалась молодая супруга отвлечь себя работой и заботой о местных детишках, она чахла на глазах, и врачи определили у нее туберкулез легких — чахотку, выражаясь языком того времени. Опечаленный барон, надеясь помочь жене созданием целебного микроклимата, нанял целую группу ботаников, чтобы они продолжили работу бывшего владельца по созданию парка-дендрария, а посередине отстроили дом лесника — из дуба и без единого гвоздя. Множество растений, очищая воздух, позволяло Барышне чувствовать себя намного лучше. В начале ХХ века диагноз «чахотка» звучал смертным приговором. Барышня понимала, что жизнь ее скоро оборвется, и от этой мысли ее охватывало отчаяние и чувство обреченности. 

Прекрасно понимая всю ее горечь, безумно влюбленный барон исполнял любые ее капризы. Одним из самых удивительных его придумок, как рассказывают, была сахарная горка. Однажды летом в солнцепек ей захотелось покататься на санках. Леопольд приказал своим рабочим за одну ночь принести несколько тонн сахара и засыпать ее любимую горку. Наутро Барышня каталась с горки на санках вместе с местной ребятней. 

Говорят, что, несмотря на все старания, барон так и не смог влюбить в себя супругу. Будучи очень занятым человеком, он отправил ее одну на морские курорты, где в один прекрасный день она ему изменила. Наблюдатели, приставленные к Барышне, донесли печальную весть мужу. Глубоко оскорбленный, он приказал привезти к замку ту самую огромную глыбу гранита, на которой Барышня предавалась любовным утехам, вырезав ее целиком. Необычная форма в виде двух округлых камней тотчас окрестилась местными жителями как «попа». Когда жена вернулась домой, Леопольд Кениг промолчал, что знает об измене. Но прогуливаясь по уникальной липовой аллее, она увидела камень и сразу поняла, что тайна раскрыта. Однако даже чувство вины не заставило ее по достоинству оценить и полюбить своего супруга. 

Леопольд не посмел в чем-либо ее упрекнуть. И каждый раз, когда он видел перед собой свою супругу, красивую и умную женщину, он понимал, что разум ее затмила мысль о болезни, скоротечности и кратковременности жизни, которой она еще не успела насладиться. Она проживала свой каждый день, как последний. Барон простил жену и делал все, чтобы скрасить остаток ее дней. 

К сожалению, злой рок их преследовал до конца. В 1917 г., когда началась революция, супружеская пара была вынуждена покинуть свои владения и переехать в Германию. Оторванная от дома и от благоприятных климатических условий, Барышня вскоре после переезда скончалась. Барон вдовствовал недолго и скоро последовал за ней. 

Памятником трагической отвергнутой любви остался замок «Белый лебедь». И, что особенно интересно, люди, посетившие его, ощущают мистическое влияние на свои судьбы. Влюбленные, побывавшие в замке, практически никогда не расстаются. Люди, пережившие разочарование или подвергшиеся измене, и те, кто испытал горечь безответной любви, в замке «Белый лебедь» обретают душевный покой. 

Некоторые посетители замка говорят, что если сосредоточиться и прислушаться к тишине, то можно услышать чуть слышное биение сердца Леопольда, которое все еще любит. 

Руины «Белого лебедя» 

Со временем этот прекрасный замок перешел в руки государства. Недооценив всю значимость этого архитектурного сооружения, безответственные чиновники организовали здесь санаторий для больных туберкулезом. С начала открытия санатория люди и в самом деле на ранних стадиях болезни выздоравливали благодаря парку-дендрарию. Но уже в наше время, когда я посетила замок, мне удалось пообщаться с людьми, проживающими там. Правда, когда впервые вошла в замок, я ужаснулась. В узких коридорах замка вповалку прямо на полу спали грязные, оборванные и с весьма неприятным запахом пьяные «туберкулезники», и мне пришлось осторожно через них переступать. В воздухе витал запах перегара, сырости и пота. 

Это ужасно, но мне пришлось бродить по всему левому крылу замка в поисках более или менее трезвого человека, с которым можно было бы поговорить о «Белом Лебеде». И мои поиски не прошли даром: мне довелось узнать страшную правду. Люди, собравшиеся там, вовсе не болели туберкулезом — это несчастные бывшие заключенные, которым некуда было идти. Они живут в замке, их кормят хоть и плохо, но бесплатно. Помогая местным жителям по хозяйству, они зарабатывают себе на выпивку. Вот так и живут здесь уже много лет так называемые туберкулезники. 

Я заметила, что жилым является только левое крыло, а правое наглухо заколочено. К тому же в замке много пустых комнат. 

Что любопытно, мне встретилась здесь небольшая группа французов. Удалось узнать у гида, что иностранцы более чем удивлены тем, что это место до сих пор заброшено. Ведь оно могло бы приносить значительный доход. Интерес, который испытывали французы, наталкивает на мысль о создании здесь туристического центра. Осталось решить вопрос: кто даст денег на реставрацию замка во всей его исторической красе — государство или частное лицо? 

Известно, что в Шаровку приезжала инспекция областной СЭС. Медики были удивлены тем, что на территории замка не была найдена туберкулезная палочка. И сделали вывод, что это только благодаря уникальному парку-дендрарию. 

Сейчас многие удачливые бизнесмены пытаются приватизировать данные владения. Но мысль о туберкулезной палочке, якобы живущей 300 лет, лишает их всякой инициативы. Ныне модно играть в аристократию: гербы, титулы, дворцы и замки — самая «крутая фишка». Как все это напоминает покупку Лопахиным вишневого сада! Остается уповать на разумные шаги нашего правительства. 

Уникальное, мистическое влияние ауры замка на посетителей — не сказка, а прекрасная легенда, хранящая романтические события столетней давности, — одно из свидетельств высокой духовности нашего народа. 

Сегодня замок находится в руинах. Заброшенное здание не реставрируется, растения в парке-дендрарии медленно вымирают. Памятник архитектуры числится под охраной государства, которое не в состоянии его охранять и содержать. Прекрасное место могло бы стать новой туристической точкой на карте обновленной Украины, местом паломничества разбитых сердец.