Наконец заросли расступились, и мы оказались на широкой площади… да, это была площадь моего детства. Именно таким был весь Левый берег Киева двадцать с лишним лет назад, в те теплые апрельские деньки, кода я беззаботно гонял мяч и удил рыбу, ни о чем не догадываясь… Радостное ощущение (да простят меня припятчане, но первым чувством была именно радость, потом она пропала) несколько подпортил стоявший на этой площади современный автобус.
- А, это свои! – сказал Денис, наш сопровождающий.
Да, это была экскурсия, которую организуют ребята с форума, посвященного Зоне. Потом мы встретили и экскурсантов. Я с тревогой всматривался в их лица. Больше всего на свете я боялся в тот момент увидеть тупой туристический кретинизм, банки пива в руках, хохот и фотографирование в обнимку на фоне чьей-то трагедии. И, к счастью, не увидел. То ли люди были подавлены Городом, то ли проинструктированы, но, что скорее всего, туда просто приехали другие люди. Припять – не место для пикников, слабоалкогольного веселья и любви. Это место для размышлений, для исследований, возможно даже для медитации. И все туристы, включая несколько затесавшихся среди них иностранцев, вели себя подобающим образом. Да, фотографировали, да, общались вполголоса, но не лезли куда не надо и не тревожили мертвый город. И я успокоился, поняв в тот момент, что те, для кого это могло бы стать прикольным развлечением, никогда в Припять не поедут – для них одна мысль о такой поездке является крайне странной и нездоровой. Они не понимают и не поймут никогда, что здесь можно делать и зачем платить деньги, если их никто не будет развлекать. И слава Богу. И не надо им этого рассказывать.

А на центральной площади Города все было до боли родным и привычным. Монументальные строения советской эпохи, хоть уже и потрепанные годами и мародерами, потерявшие стекла и все, что было сделано из цветного металла, по-прежнему ровными рядами стоят посреди четко спланированных кварталов. Прямо перед нами раскинулась колоннада «Культурно-спортивного комплекса». Здесь весь досуг трудящихся был сбит в одну кучу – и спорт, и культура. Комплекс включал в себя парк (естественно, культуры и отдыха), с аттракционами и надлежащей пропагандой вдоль тенистых аллей, дворец культуры «Энергетик», опять-таки, с необходимым политприложением в виде агитпункта, стадион и расположенную по соседству гостиницу «Полісся», где останавливались командированные специалисты. Слева над всем этим угрюмо довлела громада темного шестнадцатиэтажного дома с огромным гербом СССР на крыше.

К колоннаде комплекса вела широченная лестница из десяти ступенек. В советские годы это было царство бетона и асфальта, а теперь… теперь это царство шиповника. Он разворотил асфальт, раскидал в стороны даже каменные ступени и расцвел буйным розовым цветом прямо посреди лестницы. Под стать шиповнику совершает трудовой подвиг и коричневый мох, суетливо затягивающий все открытые асфальтобетонные пространства своим покрывалом.

Стоя на площади, примерно понимаешь, как должен быть устроен этот культурно-спортивный комплекс. Но зайдя туда, сразу попадаешь в какую-то чащу, по которой ползут в неведомых направлениях асфальтовые тропинки. Ну… это можно сравнить с глушью Гидропарка, но в превосходной степени, конечно. Пока идешь по тропинке, не увидишь ничего, только зеленый коридор. С тропинки периодически надо сходить. Припять вообще прячется от людей. На каждом квадратном метре Города можно совершить удивительные открытия. Раздвинь заросли – и ты найдешь то, что, может быть, до тебя не находил ни один сталкер – сталкеров гораздо меньше, чем кустов в Припяти. Может быть, это будет очередной агитационный стенд, может быть – питьевой фонтанчик, а может быть – старый мотоцикл.
Денис, который в Припяти бывал неоднократно, и тот заблудился. Он сообщил, что сейчас мы сделаем сто тысяч первый снимок колеса обозрения в парке (это излюбленный мотив всех туристов, но вроде как «обязательная программа») и… не нашел его. Вернее, нашел, но со второй попытки. И это будучи в пятидесяти метрах от колеса – поверьте, не самого незаметного объекта в городе. А теперь представьте, сколько секретов еще хранит Припять… Но пусть она открывает их лишь тем, кто бережно к ней отнесется! Кстати говоря, в Припяти на удивление чисто. Еще на въезде в город стоит установленный коллегами Дениса стенд с правилами поведения в Городе. Специально указано, что коммунальных служб нет, и поэтому убирать за туристами некому. Это действует – за все время нашего похода я видел только одну брошенную пластиковую бутылку, и она была мадьярской, приехала из той цивилизованной Европы, куда Украину так упорно тащат...

 

Ржавое громадное колесо, разваленные качели, «ромашка», которая не крутилась двадцать лет, руины аттракциона «сталкивающиеся автомобили»… Нет смысла описывать их состояние и создаваемое ими настроение – оно в точности таково, каким и должно быть по рассказам и тысячам фотографий. Веселье ушло отсюда навсегда, оно не вернется… Никогда не раздастся здесь счастливый детский смех, крики болельщиков на стадионе, томные вздохи под луной… Только тишина да ночное похрюкивание перекопавших весь парк кабанов, которые проникают сюда постоянно, подтверждая плачевное состояние ограды из колючей проволоки, ставшей практически фикцией…
За парком, миновав пост радиационного наблюдения, мы снова попали в какой-то густой перелесок. Ни одного дома не было видно. Странно, подумалось мне, а ведь мы совсем рядом с центром города.
- А это бывшее футбольное поле, - отозвался Денис. – Сейчас подойдем к трибуне.
И действительно, скоро из зарослей показалось внушительных размеров сооружение, которое ничем не могло быть, кроме как трибуной стадиона. Наверх мы поднимались с опаской – сооружение выглядело довольно ветхим. В Припяти вообще лучше не входить в дома, сделанные не из бетона. Они уже в аварийном состоянии, и рискуете вы вовсе не схватить дозу радиации, а просто переломать себе кости. В любой момент на вас может упасть что-нибудь, потревоженное вашими шагами, или вы сами куда-то провалитесь. Но бетонные трибуны пока были крепкими, вот только с замшелых скамеек видна была роща двадцатиметровых деревьев вместо арены, на которой когда-то кипели спортивные страсти…

Времени у нас оставалось уже в обрез, потому мы поспешили в два последних пункта нашей экскурсии. Во-первых, хотелось подняться на какое-то высокое здание для съемок панорамы Города, во-вторых, посмотреть остатки агитпункта с портретами вождей и затянутой красным кумачом избирательной урной, а в-третьих, снять выросшее в одном из номеров гостиницы «Полісся» деревце.
От подъема на крышу «гербовой» шестнадцатиэтажки Денис нас отговорил, мотивировав это тем, что человек на крыше хорошо виден отовсюду, и могут быть проблемы с охраной Зоны. Вместо этого он предложил подняться на последний этаж (что-то среднее между чердаком и пентхаусом) гостиницы. Во время катастрофы именно оттуда координировали генералы подлет вертолетов к пылающему реактору, а значит, вид оттуда достаточный. Решено – мы идем в гостиницу.

Поднявшись по полуразрушенному крыльцу, мы попадаем в ресторан гостиницы. До сих пор сохранилась эстрада, на которой в свое время заказывали и исполняли «Сулико», «Мурку» и «Очи черные». Столиков уже нет и в помине, только вздыбленный паркет напоминает о том, что здесь кипела советская ночная жизнь и грубые подошвы вместе с тонкими каблучками кружились по нему в танце… За соседним дверным проемом – кухня, судя по остаткам вытяжки, кафелю и груде ржавого железа. В остальных помещениях нет ничего – трудно сказать, что здесь было – метрдотель, вахтер или комната отдыха поварихи. Все, что могло пригодиться, уже, к сожалению, кому-то пригодилось. Как при таких якобы суровых мерах безопасности мародеры за эти годы поутаскивали из строго режимной Припяти все, что могли хоть куда-то пристроить – это в голове не помещается. Но как-то ухитрились; оставили они только чугунные батареи и такой хлам, который никому и даром не нужен, остального ищи-свищи… При эвакуации жителям сказали, что это временно и ненадолго, поэтому ничего с собой не брать. И жители покорно закрыли свои квартиры на один жалкий замок, который все они купили в одном универмаге и к которому подходил один и тот же ключ, и ушли… как оказалось, навсегда. И теперь в Городе нет закрытых дверей. Или их нет вообще, или они валяются на пороге того, что призваны были охранять…
Мы заходили во все гостиничные номера. Они тоже были пусты – ни дверей, ни прочего инвентаря. Кое-где печально свисали с потолка убогие люстры, да в одной из комнат я нашел сломанную кровать, останки шкафа и лежащую на кровати мухобойку. А еще в одном номере мы нашли… акацию. Как семечко залетело сюда, почему проросло и как вообще прижилось на линолеуме – это загадка Города. Но акация за эти годы обзавелась изрядными корнями, небольшим слоем почвы и мха вокруг себя, доросла до потолка и высунулась в окошко. Их там две – видимо, выросли из одного и того же стручка, заброшенного ветром в разбитое окно. А под самой крышей, на террасе, пробила себе путь, раздвинув кафельные плиты на полу, березка. Она уже тоже метра четыре в высоту и толщиной с руку. Природа неуклонно берет свое…

 

Из-под крыши открывалась хорошая панорама Припяти. Нельзя сказать, что Город был как на ладони, он был весь в деревьях. Как пелось у советских мечтателей-романтиков, «здесь будет город-сад». Припять и есть вывернутый наизнанку город-сад, еще лет через пятьдесят растительность поглотит его полностью, и наши отдаленные потомки найдут его похожим на город инков Мачу-Пикчу, еле обнаруженный в южноамериканских джунглях… Изредка из деревьев высовывается последний привет социализма – герб СССР или бестолковая надпись через всю крышу городской больницы «ЗДОРОВ’Я НАРОДУ – БАГАТСТВО КРАЇНИ», лозунг, звучащий ныне зловеще. Не менее зловещим был еще один накрышный дацзыбао – «ХАЙ БУДЕ АТОМ РОБІТНИКОМ, А НЕ СОЛДАТОМ». Рассказывают, что в первые месяцы после аварии сотрудники одной из окрестных фабрик демонтировали букву «А» в слове ХАЙ и присобачили на ее место сделанную на своей фабрике фанерную букву «У». Обновленный лозунг хоть и стал при этом более правдивым, но с точки зрения властей, приобрел антисоветскую, кощунственную или даже просто неприличную окраску. Поэтому власти срочно сняли лозунг полностью. Правда ли эта история или вымысел – проверить несложно. Демонтированные буквы валяются там же, неподалеку – на крыше и под домом. И если букв «А» среди них на одну меньше, чем следует, то факт можно считать доказанным. Свалиться сами по себе буквы не могли – надпись о здоровье народа сохранилась полностью…

Прежде чем покинуть Припять, мы посетили еще задворки дворца культуры «Энергетик», точнее, расположенный в его помещении агитпункт. Это, пожалуй, единственное из всех увиденных нами мест, которого не коснулась или почти не коснулась рука мародера, ведь в конце восьмидесятых сваленные там в кучу великие ценности социализма – плакаты, портреты вождей и прочие агитационные материалы – совершенно обесценились. Такими они и остались – брошенными посреди горячей подготовки к Первомаю. Обтянутая красным кумачом урна для голосования, большущие портреты серьезных дядек в штатском и в форме, какие-то призывы к выполнению соцобязательств, плакаты комсомольского агитпоезда…

Из двадцать первого века все эти вещи смотрелись убого и глупо, и разгоревшаяся было ностальгия быстро сменилась недоумением. Неужели мы действительно верили во все это и стремились ко всему этому? И все же что-то теплое, что-то душевное, хоть и беспредельно глупое и наивное, во всем этом было, наверное, единение и сплоченность нашего народа, пусть даже и перед такими извращенными задачами.

А покинув агитпункт, мы увидели самое страшное и неприятное зрелище во всей Припяти. На асфальте лежала кукла. Брошенных кукол в Припяти хватает, все репортеры по мере сил стараются запечатлеть ту или иную куклу. Но эта… глядя на фотографию, можно подумать, что композиция специально создана каким-то зловещим талантом. Уж очень страшно она лежала – развалившаяся на две вывороченные части детская кукла с красной тряпкой – остатками кукольной одежки, запавшими пустыми глазницами с черными подтеками вокруг них и подушкой черного мха под головой, так похожего на лужу засохшей крови… Клянусь, я не трогал ее и не сдвигал ни на миллиметр. Возможно, кто-то до меня сложил все это таким образом для усиления эффекта, но мне кажется, что никто ее и не трогал все эти годы…

Когда мы вернулись к машине, автобус давно уже уехал. Что ж, прощай, Город, не поминай лихом… Прощайте, повешенные к Первомаю громкоговорители на столбах, советские гербы на крышах, до судороги родные красно-желтые телефонные будки и гостиничные клетушки метр на полтора… Прощайте… или до свидания. Припять наверняка останется в моем сердце и будет манить меня снова, и я вернусь сюда…

Автор: http://ikh_barula.livejournal.com/